Украинский журнал “Корреспондент” опубликовал сбывшим главнокомандующим ВМС Украины вице-адмиралом Сергеем Гайдуком о текущем состоянии украинского флота.
Через год закончится срок эксплуатации флагмана украинского флота – фрегата «Гетьман Сагайдачный». Последние годы корабль находится в состоянии перманентного ремонта – а недавно с ним вышел совершенный конфуз: фрегат сломался сразу после ремонта. При этом на строительство новых кораблей с 2014 года украинская власть не заложила ни копейки. Как рассказал в №20 (762) журнала Корреспондент экс-командующий украинскими ВМС Сергей Гайдук, анонсированный Киевом переход на стандарты НАТО не позволит уйти от необходимости строить собственные корабли – иначе оборонную отрасль страны можно будет сдавать в утиль.
Технологическое членение украинского корвета проекта 58250 (с) inshe.tv
– На днях Украину облетела новость: фрегат «Гетьман Сагайдачный» сломался после ремонта. Это проблема корабля или тех, кто его обслуживает?
– «Сагайдачный» построен еще в 1993 году на Керченском судостроительном заводе «Залив». Срок его эксплуатации – 25 лет, и в следующем году он истекает. Мог бы служить и дольше – но жизненный цикл корабля сократился из-за постоянных проблем с финансированием.
Корабль такого класса у Военно-Морских Сил один, поэтому нагрузка на него была максимальная. Хотя после раздела Черноморского флота СССР, Украина получила в наследство целых три таких корабля. К сожалению, они были списаны и отправлены в утиль – из-за неверных управленческих решений, да и банальной нехватки денег.
Не исключаю, что к этому приложил руку и «старший брат», который был не заинтересован в сильном украинском флоте, с которым надо конкурировать на Черном море.
– Вернемся к «Сагайдачному». Как часто его ремонтировали?
– Для кораблей такого класса доковый ремонт проводится один раз в два года. Последний док был перед выходом на боевую службу в Индийский океан, где поддерживал корабль принимал участие в операциях НАТО и ЕС. После этой миссии, с 2014 по 2016 год, фрегат проходил текущие ремонты электромеханического оборудования и вооружения.
К сожалению, качество этих поддерживающих ремонтов, которые проводились николаевским заводом «61 коммунара», оказалось очень низким. Из двух заявленных в ремонт корабельных дизель-генераторов, один вышел из строя еще на гарантии. Причем эту поломку не смогли устранить даже в течение гарантийного срока. Дошло даже до прокуратуры, которая пыталась оштрафовать николаевские верфи почти на 700 миллионов гривен.
Кстати, эти дизель-генераторы были изготовлены в России на санкт-петербургском заводе «Звезда». И такого оборудования российского производства на корабле предостаточно.
– Можно ли заместить российское оборудование на корабле?
– Это сложная задача. И даже ее выполнение не решит проблему национального флота. После «глубокой» модернизации жизненный цикл корабля будет продлен лет на десять. А что дальше? Необходимо строить украинские корабли такого класса, например, достраивать новый корвет «Владимир Великий» и еще три подобных корабля, предусмотренные Государственной программой, которая, к сожалению, с 2014 года не финансируется. А ежегодные обещания в виде государственных гарантий – бесперспективны.
Наша идея состояла в том, что все цифровое современное, в том числе адаптированное к стандартам НАТО, оборудование нового корвета должно было пройти апробацию в ходе модернизации «Сагайдачного».
– Как обстояли дела с финансированием, когда вы командовали флотом?
Содержание кораблей и летательных аппаратов было огромной проблемой с момента создания флота. Ежегодное финансирование составляло в среднем 10 – 12% от необходимого, а в лучшие годы – до 32%.
– Если дела будут идти, как сегодня – сколько лет еще протянет украинский ВМФ? С какого года можно начинать отсчет резкого ухудшения ситуации?
– Существующее положение корабельного состава ВМС Украины и системы военного кораблестроения, мягко говоря, критическое. Оно вплотную приблизилось к точке невозврата. А по некоторым позициям уже и эта линия преодолена.
Почему это произошло? Мы не создавали флот, отвечая на геополитические угрозы. Мы получили его в наследство – 40 боевых кораблей и катеров, 100 судов обеспечения родом из Советского Союза. Мы были слишком спокойны, владея таким флотом, и не понимали, зачем он нам нужен.
В результате этого «спокойствия» в настоящее время все весь корабельный состав ВМС, кроме фрегата “Гетьман Сагайдачный” и артиллерийских катеров «Аккерман» и «Бердянск», построенных в 2016 году, превысил сроки эксплуатации на 10-15 лет. Подавляющее большинство комплектующих к ним в Украине не производится. Состояние судоремонтных предприятий Украины не позволяет проводить средние и капитальные ремонты боевых кораблей.
А ведь флот требует наличия своих кораблестроительных и ремонтных заводов. Если же все покупать за рубежом, то и для этого нужны сервисно-ремонтные представительства зарубежных компаний в Украине – причем по каждому из направлений: дизельные двигатели, ракетные комплексы, средства связи. Сегодня ничего этого нет.
В итоге, за время независимости было списано и утилизировано 19 боевых кораблей и катеров, 45 судов обеспечения, а достроено всего лишь пять, и то по аналогичным советским проектам (фрегат «Гетьман Сагайдачный», большой разведывательный корабль «Славутич», корветы «Луцк» и «Тернополь», десантный корабль на воздушной подушке «Донецк»).
– В России моряки работают в лучших условиях, чем у нас? Насколько? Можете сравнить зарплаты и льготы?
– После передислокации ВМС Украины из Крыма все им стало хуже, сказалось отсутствие конкуренции. Мы же реально понимали, что это был один из проектов, который противопоставлял «легендарного русского моряка» и «украинского моряка». Проект был поддержан и на государственном уровне Украины.
Раз уж заговорили про «Сагайдачный», то в 2010 году заместитель командира корабля получал жалование в сумме 6 000 грн., а его коллега из ЧФ РФ – 36 000 грн. + деньги за съем жилья + ежемесячный продовольственный паек. Вот и думайте?
– Сколько моряков и морских офицеров потеряла Украина после аннексии Крыма? Сможем ли мы восполнить этот кадровый урон в обозримой перспективе?
– Большая часть украинских моряков ушла в Россию. Из Крыма вышло приблизительно 3 000 наших военных моряков, из них офицеров – около 1 000. Предало же Родину 6 321 человек, из них офицеров – около 1 500.
Эти цифры касаются только военных моряков. Но в Крыму дислоцировались и части Воздушных Сил, и части центрального подчинения.
Будут ли восполнены эти кадровые потери? Начиная с 2014 года фактически с «нуля» воспроизведены и функционируют четыре учебных заведения: институт ВМС и отделения военной подготовки мореходного колледжа технического флота в Одессе, военно-морской лицей, учебный центр ВМС. Поэтому перспективы здесь положительные.
– В каком у нас состоянии производство военных судов?
Достоверным фактом является то, что предприятия оборонно-промышленного комплекса Украины в кооперации с зарубежными партнерами способны спроектировать и построить любой корабль или судно для нужд национального флота. Вопрос заключается, на мой взгляд, не в средствах, а в плоскости коммуникации власти, политиков, акционеров и общества.
Строительство национального флота по значимости, масштабности и сложностями экономических, технологических и социальных задач является проблемой не ведомственной, а общегосударственной и не должна зависеть от политических или бизнес-амбиций.
Ошибочным является представление, что Генштаб или Министерство обороны Украины самостоятельно способны строить новые корабли, самолеты и вертолеты морской авиации. Это работа всего промышленного комплекса страны.
Яркий пример такой кооперации – многоцелевой корабль класса “корвет” проекта 58250. Так в создании 28 отечественных образцов оборудования (вооружение и технических средств) принимают участие 18 предприятий Украины первого уровня кооперации, 54 предприятия второго уровня кооперации и 45 предприятий третьего. Также поставщиками являются 14 компаний из восьми ведущих стран мира. В целом в создании боевых кораблей задействованы около 200 предприятий.
– В начале года Минобороны заявило, что купит у НАТО подержанные военные корабли. Считаете ли вы это решение оправданным?
– Частично. С одной стороны – это быстрое наполнение флота корабельным составом, а с другой – боевой корабль, – это не судно, которое совершает морские перевозки, это носитель морского оружия и вооружения.
Есть два момента. Первый – продадут или передадут в ближайшей перспективе «воюющей» Украине (на правах лизинга или военно-технической помощи) подержанные корабли? Да, есть опыт у Румынии и Болгарии, но они члены НАТО. А вот опыт Турции заслуживает внимания – покупка вместе с кораблями и подводными лодками, технологий и размещение заказов на национальных верфях. Как следствие – подъем судостроительной и судоремонтной отраслей, технологии, рабочие места.
Второй момент – размещение морских боеприпасов, их хранение, обслуживание, подготовка перед подачей на корабль. Пока неясно, как это будет осуществляться.
Но, на мой взгляд, нельзя все корабли закупить у НАТО. Мы можем создавать конкурентный продукт и на своих верфях, и это нужно делать. Например, корветы, ракетные и артиллерийские катера, в том числе бронированные. У нас есть возможности создания оружия и технических средств под них. А иностранные комплектующие закупать, если они не производятся в Украине.
– А что нам лучше покупать за границей?
– То, что не можем на данный момент строить сами – например, тральщики, подводные лодки. Или то, что нужно не в слишком больших количествах, а производить мелкими сериями дорого. Это десантные корабли, быстроходные катера спецназначения.
Есть и другие способы заиметь военные суда. Например, патрульные катера можно строить в кооперации с зарубежными компаниями и флотами. Спецсуда обеспечения – корабли разведки, буксиры, водовозы, плавучие склады, танкеры, гидрографические и разъездные катера – можно заказывать вскладчину с коммерческими судовладельцами Украины – а потом просто дооборудовать их на военный лад.
– Власти заявляют о постепенном переходе на стандарты НАТО. Смогут ли наши моряки ходить на натовских кораблях?
– Нужно сначала их получить, а затем пройти одиночную и групповую подготовку. Эта подготовка должна быть теоретической и практической и проводиться на базе учебных заведений НАТО.
В дальнейшем необходимо на базе национальных морских учебных заведений разворачивать натовские тренажеры и другую учебную материальную часть. Не надо забывать и о подготовке преподавательского состава. Это очень важно.
Кстати, работа по подготовке личного состава флота ведется – курсанты и офицеры стажируются на кораблях и в учебных заведениях НАТО и стран – партнеров (Франция, Италия, США, Англия). Но вот проблема – на какие корабли, после стажировок и обучения, они возвращаются? Из «цифры» и «космоса» в «совковый аналог»?
Поэтому здесь нужна разумная параллель между поступлением на флот новых кораблей и подготовкой личного состава.
– Во сколько вы оцениваете переход украинского флота на стандарты НАТО?
– В том контексте, как указано в основных доктринальных документах государства, должно быть обеспечено максимальное приближение к стандартам НАТО, достижения оперативной и технической совместимости с вооруженными силами стран-членов Альянса. А с чем мы туда идем, с какими активами? Каким образом мы будем адаптированы к стандартам НАТО? Каким образом мы будем сертифицированы для совместных действий?
На мой взгляд – сначала надо закончить войну, а потом реформироваться. Сегодня необходимо не «гоняться» за реформами, а делать реальное шаги по укреплению боевых возможностей флота. Реформирование должно быть Вооруженных Сил Украины в целом. Нельзя вырывать флот из контекста трансформации.
Содержание стандартов – подготовка, техника, система управления и обмена информацией. Бумага все стерпит, но реализация требует колоссальной работы, политической воли и понимания того, что результат будет не сразу, а через годы. Процесс строительства флота долгий и самое главное, непрерывный.
– В Гааге слушают иск Украины к России по акватории Черного моря в районе Крыма. Как оцениваете перспективы процесса?
– Трибунал состоит из пяти судей, среди которых представители из Кореи, Алжира, Мексики, России и Великобритании. Россия, как постоянный член Совета безопасности ООН, считает себя практически неприкосновенной и цинично рассчитывает на свою безнаказанность. И Грузия тому примером.
Автор – Ольга Байвидович
Автор публикации
