Когда скандал со Слуцким только начался, в Госдуме чётко дали понять: он вам не Вайнштейн, здесь не там, западные лекала не сработают. Но прошёл месяц, и ситуация оказалась несколько серьёзней, чем обещала быть: депутаты и журналисты встали на баррикады, несколько крупных игроков объявили бойкот нижней палате, нейтральная публика замерла и ждёт, кто первый уступит.
Как неуместное замечание на работе может столкнуть прессу и власть? Похоже, у нас есть новый кейс.
Сначала обвинения в адрес Леонида Слуцкого были анонимными. В конце февраля три журналистки рассказали “Дождю” о домогательствах со стороны депутата ЛДПР. Две девушки на тот момент работали в парламентском пуле, одна — продюсером на ТВ.
Слуцкий обвинения опроверг — сказал, что это провокация, которая появилась только потому, что к его работе невозможно придраться. ЛДПР предложила лишить “Дождь” аккредитации. Коллеги (в том числе женщины) поддержали парламентария. Журналисток обвинили в ответ: во-первых, почему так долго молчали (домогательства были давно), во-вторых, почему выступили анонимно. Не то чтобы до конца, но всё же немного #самивиноваты.
Тогда девушки раскрыли личности. Пострадавшими оказались продюсер “Дождя” Дарья Жук, замглавреда RTVi Екатерина Котрикадзе и сотрудница “Би-би-си” Фарида Рустамова. В отношении первых двух Слуцкий отпускал неприличные замечания и только пытался их потрогать, третью — смог. По словам Рустамовой, когда она пришла в кабинет к депутату за комментарием, он “провёл рукой, внутренней частью ладони, по лобку вверх”. Также у корреспондентки сохранилась запись разговора, на которой Слуцкий домогается её, предлагает стать любовницей и называет “зайчуткой”.
Парламентский пул заговорил громче. Громче зазвучали и обвинения в адрес журналисток. Их назвали работницами “вражеских СМИ”, которые двигают “заказуху”. Снова дали огня депутаты-женщины: глава комитета по вопросам семьи, женщин и детей Тамара Плетнева обвинила девушек в том, что они ходят в Госдуму “с голыми пупками” (это не правда, в нижней палате парламента есть дресс-код).
К тому моменту кулуарный шепоток превратился в рассерженный гул. Журналисты нападали — депутаты оборонялись. Общественница Кристина Потупчик создала петицию с требованием возбудить против парламентария уголовное дело. “Фейсбук” в очередной раз тоже перегруппировался по двум лагерям. Восьмого марта на странице Слуцкого появилась запись, которую многие восприняли как извинения. Зря.
Вскоре о неуместном поведении депутата рассказала официальный представитель МИД России Мария Захарова. И стала первой представительницей власти, которая громко поддержала журналисток.
В Питере после форума в ресторане Леонид начал говорить какие-то вещи — причём это было публично, — которые лично мне были не очень приятны. Меня поразило, что те, кто присутствовал, и те, кто сейчас во многом его осуждают, ему в тот момент замечания не сделали и меня в этом не поддержали. Я категорически не согласна с теми, которые говорят: да ладно, это им показалось, да какая-то там девочка, да она не так оделась, да это всё её выдумки. Ничего подобного.
Одновременно ситуация вышла за границы интернета на улицы: началась битва пикетов. Сначала у Госдумы начался прошёл пикет против Слуцкого, спустя четыре дня там же устроили пикет в его поддержку. Скандал рос, становился громче и забивал эфиры всех профильных телеграм-каналов. В итоге была назначена комиссия по этике, на которой должны были рассмотреть поведение Mr. Zaychutka. Некоторые возлагали на неё надежды. Зря.
Комиссия не усматривает нарушения Слуцким поведенческих норм.
Действия девушек посчитали спланированной акцией. Им самим предложили идти в суд. В России, кстати, нет статьи за харассмент. Неоднозначно даже с общественным порицанием. На вопрос “можно ли домогаться журналисток” глава комиссии по этике Отари Аршба ответил (в некотором роде) красиво:
Я не в курсе.
Ещё одну отличную цитату дала Ирина Роднина. Общаясь с Рустамовой, она назвала её просьбу к Слуцкому о комментарии “домогательством”. А потом намекнула на привычное #самавиновата.
Мы помним, когда вы по коридору достаточно назойливо после встречи буквально домогались информации от Слуцкого, который вам все то же самое говорил. Вам не кажется, что ваше несколько назойливое поведение вызвало какую-то реакцию? Я была свидетелем здесь, на коридоре. Я бы не сказала, что это работа. Это манера поведения, но не работа.
После решения комиссии Слуцкий дал небольшой комментарий. Он заявил, что “мужчина, у которого самые близкие друзья — это его семья, обречён на успех в любой, самой непростой ситуации”.
После этого российские издания стали отзывать своих журналистов из Думы. Бойкот нижней палате объявили РБК, “Коммерсант”, “Дождь”, “Лента.ру”, “Эхо Москвы” и Znak.com. Реакция последовала быстро.
Госдума лишила аккредитации СМИ, которые приостановили работу с парламентом.
Автор публикации
