Еще 10 февраля пресс-Песков заявлял, что встреча Путина с Эрдоганом «не планируется, но и не исключается». Эта позиция просуществовала около трех недель.
Ее смысл – говорить с Эрдоганом не будем, пусть сирийская армия при поддержке российской авиации наступает в Идлибе. Потом, когда дело будет сделано, разведем руками и скажем, что теперь уже «новая реальность».
Просчет был в том, что не учли потерь турецкой армии, новых беженцев в Турцию, и, как следствие, решимости Эрдогана реагировать. Масштаб реакции и успехи турецкой армии заставили Путина сеть за стол переговоров 5 марта. Деваться некуда, – сила продемонстрирована.
BBC передает слова Эрдогана, сказанные в воскресенье:
«Я сказал Путину вчера: «Что вы там (в Сирии) делаете? Уйдите с нашего пути и оставьте нас с режимом [Асада] один на один… Поверьте нам, мы сами сделаем, что нужно», – сказал турецкий лидер, добавив, что его войска вошли в Сирию не по приглашению Асада, а по просьбе сирийского народа».
То, что Эрдоган приедет на переговоры в Москву, говорит о знаке уважения к Путину, но военная сила на его стороне.
Задача заключается в том, чтобы отстоять на переговорах свое право на контроль за Идлибом, то есть в жизненно важном для Турции регионе, убедив Путина отступиться от поддержки Асада в его операции против этой сирийской провинции. Эрдогану нужно провести военную операцию с минимальными потерями, победа любой ценой не нужна.
Некоторые российские эксперты указывают, что для Эрдогана двусторонние отношения с Путиным имеют большое значение (туризм россиян в Турцию, Россия как рынок сбыта турецких овощей). Но и для Путина они важны («Турецкий поток», АЭС «Аккую», поставка систем ПВО). Дело не только в экономике, но и в том, что Путин заинтересован иметь особые отношения со страной НАТО – Турцией, постараться играть на противоречиях, самому являясь разменной картой для Эрдогана в его отношениях с Соединенными Штатами.
Ограничения есть у двух сторон. И самым разумным было бы разрешить ситуацию в Идлибе, имея в виду эти ограничения.
Сила на стороне Эрдогана. Он сочетает ее с дипломатией. Инициатива на его стороне. У него есть хорошие шансы твердо, пусть и с военными потерями, довести свою линию до конца.
Если только он не будет доверять Путину. Доверие с этим человеком может быть основано только на силе. И на готовности пойти до конца.
(c) СерпомПо
Автор публикации
