Перевод статьи Джейми Деттмера – редактор общественного мнения в POLITICO Europe.
Все недели, предшествовавшие вторжению России, высокопоставленные украинские оппозиционные политики и бывшие министры были полны разочарования. Они умоляли президента Владимира Зеленского встретиться с ними — чего он не делал с момента своего уверенного избрания почти два года назад.
Они также в течение нескольких месяцев призывали его увеличить финансирование вооруженных сил страны, требуя призыва украинских резервистов, поскольку предупреждения США о вторжении усилились — вторжение, которое Зеленский все еще считал маловероятным. Они хотели интенсивного военного планирования, включая подготовку и публикацию приказов о гражданской обороне, чтобы люди были готовы.
“Украина попала в ловушку с национальным лидером, который не мыслит стратегически”, – сказала за пять дней до вторжения Леся Василенко, депутат парламента и член либеральной и проевропейской политической партии “Голос”. “Я думаю, что это то, в чем его обвинят позже. Дело не в том, чтобы знать все. Речь идет об отказе иметь в своем окружении экспертов, которые знают, какие вопросы задавать, и советников, которые могут противоречить вам и бросать вызов, и мы можем заплатить за это определенную цену”, – возмущалась она.
Конечно, ошибки Зеленского — как их видят Василенко и многие другие оппозиционные законодатели — с тех пор были прощены, но они не были забыты. И эти ошибки формируют основу беспокойства за послевоенную Украину. Они видят закономерность, которая станет еще более тревожной, когда смолкнет оружие, утверждая, что сильные стороны президента – как лидера с львиным сердцем – не подходят для мирного времени.
Война не смогла умерить нетерпение Зеленского к сложностям управления или институтам, которые развиваются не так быстро, как ему хотелось бы, или недостаточно быстро подчиняются. Он предпочитает видеть общую картину, игнорирует детали и любит полагаться на внутренний круг надежных друзей.
Но в то время как комик, ставший президентом, сейчас восхваляется – даже почитается героем – за его вдохновляющую риторику военного времени, завораживающее красноречие и умение завоевывать сердца зрителей от Вашингтона до Лондона и от Брюсселя до Варшавы, Зеленский потерпел неудачу на посту президента еще до вторжения России. Мало кто давал ему большие шансы быть переизбранным в 2024 году, поскольку результаты его опросов резко падали — к концу 2021 года рейтинг его благосклонности составлял всего 31 процент.
Он много обещал — возможно, даже слишком много, — но мало чего добился.
“У Украины есть две основные проблемы: война на Донбассе и страх людей, инвестирующих в страну”, – заявил Зеленский вскоре после своей победы на выборах. Но его усилия по борьбе с коррупцией зашли в тупик и были неторопливыми, в то время как его обещание решить проблему Донбасса ни к чему не привело. И в его раннем стремлении заключить мирное соглашение с президентом России Владимиром Путиным, который отказался от встречи, некоторые критиковали Зеленского за то, что он слишком высокого мнения о своей силе убеждения и харизме.
“Он думал, что установить мир будет легко, потому что все, что вам нужно было сделать, это ”посмотреть Путину в глаза” и искренне поговорить с ним”, – сказал депутат Николай Княжицкий.
“Он стал президентом без какого-либо политического опыта или какого-либо опыта в управлении государственными структурами. Он думал, что управлять государством на самом деле довольно просто. Вы принимаете решения, и они должны быть реализованы”, – сказал мне Княжицкий. И когда что-то шло не так, его реакция всегда была такой: это “вина предшественников, которых нужно посадить в тюрьму”, – сказал Княжицкий. Тем не менее, превращение Зеленского из разочаровывающего лидера мирного времени в “нового, молодого и великолепного отца-основателя” свободного мира было поразительным.
Даже его внутренние критики отдают должное за его сильные стороны как превосходного коммуникатора: его ежедневные обращения к украинцам укрепили их, дали направление и подняли моральный дух, даже когда настроение по понятным причинам ухудшилось. И они признают, что он, вероятно, спас страну, отклонив предложение по своей эвакуации из Киева.
“Он стал неотразимым лидером”, – сказал Адриан Каратницкий, старший научный сотрудник Атлантического совета и автор будущей книги “Поле битвы в Украине: от независимости до войны с Россией”. По словам Каратницкого, сильные стороны Зеленского как коммуникатора соответствуют времени. “Он хорош в том, чтобы направлять общественное мнение, но сейчас он более эффективен, потому что страна гораздо более сплочена и более уверена в своей идентичности, интересах и целях. Он все тот же парень, каким был — актер и исполнитель, — но это делает его идеальным военным лидером, потому что он способен воплотить общественный импульс”, – добавил он.
Но когда в игру вступает серьезная политика, а общественность не едина, Зеленский – непоследовательный лидер, который меняет сценарий и переделывает историю, чтобы следовать капризам общественного мнения. “Когда общественная цель ясна, он обладает огромной силой, а в военное время за ним стоит абсолютная власть государства. Но когда карета снова превратится в тыкву, ему придется столкнуться с совсем другим миром”, – заключил Каратницкий.
И этот мир на самом деле никуда не делся.
Внутриполитическая критика нарастает, хотя и мало замечается международными СМИ, все еще восхищенными харизматической привлекательностью Зеленского и очарованными простой историей Давида против Голиафа.
Тем временем в Верховной Раде нарастает разочарование: законодатели жалуются, что правительство, которое и до войны терпеть не могло надзора, почти полностью его избегает, игнорирует их. Зеленский встречался с высшими лидерами оппозиции только один раз с момента вторжения России — и это было почти год назад.
“Процедура диалога министров с Радой отменена”, – заявила оппозиционный депутат Иванна Климпуш-Цинцадзе, член партии “Европейская солидарность” и бывший вице-премьер в предыдущем правительстве бывшего президента Петра Порошенко.
“Военное время действительно требует быстрого принятия срочных решений, и это требует сокращения процедур. И это отчасти понятно”, – сказала она. “Но мы видим, что решения становятся все более централизованными и концентрируются в меньшем количестве рук, и это оказывает влияние на баланс политической власти, и [это] наносит ущерб системе управления, которую мы пытаемся развивать, и укреплению наших демократических институтов в соответствии с критериями, изложенными ЕС”.
Климпуш-Цинцадзе обеспокоена тем, что недавняя волна арестов по борьбе с коррупцией была скорее игрой на публику в преддверии февральского саммита Украина-ЕС, который скорее всего был использован как возможность для еще большей централизации власти. “Если кто-то думает, что централизация власти является ответом на наши вызовы, то этот кто-то ошибается”, – добавила она. “Я думаю, важно очень внимательно следить за тем, как развиваются антикоррупционные дела, и будут ли проводиться прозрачные расследования, и будет ли строго соблюдаться верховенство закона”.
По словам Княжицкого, мы не должны упускать из виду тот факт, что Зеленский является политиком-популистом и разделяет личностно ориентированные недостатки этой породы. Однако, что радует оппозиционного законодателя, так это то, как украинское гражданское общество расцвело во время войны, как местное самоуправление было укреплено благодаря добровольчеству и взаимопомощи военного времени и как работали некоторые государственные органы – в частности, железные дороги и энергетический сектор.
Именно это — наряду с сильным чувством национальной принадлежности, сформированным конфликтом, — ляжет в основу сильной послевоенной Украины, сказал он.
(c) Катрин О.
Автор публикации
