«Проданные сокровища России. Как Советская власть распродавала национализированное искусство. 1917 — 1938 годы»
Редкая книга о ещё одной ужасной стороне национальной катастрофы начала XX века — о том, как новое советское правительство распродавало российские художественные коллекции.
Вообще, первооткрывателем этой запретной темы стал журнал «Огонек» ещё в далёком 1989 году. Расследование о разграблении Эрмитажа вышло в трех номерах в рубрике «Боль отечества», в которой публиковались расследования о пропаже культурных ценностей. И только в 2000 году об этом появилась целая книга.
До Революции Эрмитаж был самой крупной сокровищницей мирового искусства, чью коллекцию веками наполняли как монархи, так и состоятельные меценаты. Величайшие шедевры, которые скупала Екатерина II, свозили в Россию военными фрегатами. Мы располагали одним из лучших в мире собраний картин Рембрандта. Сейчас же Отдел редких книг Библиотеки Конгресса США почти на 80% состоит из купленных в России, среди которых есть первая печатная книга на русском языке — «Апостол» Ивана Фёдорова (1564), с которой, собственно, и началась история книгопечатания в России.
Чтобы воплотить все грандиозные намеченные планы в жизнь, новой власти нужно было много золота. И вот, по злой иронии, выжить советы могли лишь с помощью мировой буржуазии, которая и стала покупателем российских сокровищ. После революции сразу национализировали частную собственность — дворцы и усадьбы, которые очень скоро были опустошены или уничтожены. Но потом кто-то нашел у княгини Мещерской в домашней коллекции картину Боттичелли, и стало понятно — пока ещё не все разворовали. Тут-то и начали выписывать конфискационные декреты на предметы искусства и памятники старины.
Но ценности не просто изымались и отправлялись в хранилища. Властями было принято решение тайно распродавать сокровища. При этом весь процесс торговли был очень дурно организован.
Западные эксперты пытались дешево выманить главные шедевры русских музеев и это не составляло им труда, так как чиновники главной конторы по скупке и реализации антикварных вещей плохо понимали, каким товаром торгуют и даже путали имена художников — вместо Ван Дейка могли написать Ван Эйк, вместо Титуса писали Татус.
Кто-то из современников того времени хорошо сказал: «Если кухарка, в случае надобности, могла управлять государством, то писать библиотечные карточки на всех европейских языках она еще не умела». Но несмотря на невежество, власти понимали, что за предметы искусства можно выручить немало денег. Поэтому они устраивали целые рекламные
кампании: специальные выставки-распродажи, лекции, закрытые показы, даже издали альбом коронных драгоценностей для удобства (кстати, если хотите мне что-нибудь подарить…).
Были созданы особые комиссионки, например — универмаг Торгсин на Смоленской, для торговли с иностранцами. Так, вскоре наряду с традиционными русскими статьями экспорта, как лес, меха, икра и кожа, появился раздел «художественные ценности».
Книга повествует о печальной истории. О том, как у варваров возникла возможность по собственной глупости уничтожить культурное наследие целой империи, но, к счастью, им просто не хватило мозгов для этого. От людей, которые в своей деятельности во главу угла ставили лишь одну строчку из Интернационала (про разрушенный мир, очевидно), можно было ожидать и гораздо-гораздо худшего.
Когда знакомишься с этими трагическими страницами родной истории, испытываешь одновременно скорбь и гордость: за безвозвратные и бессмысленные потери и за несметные богатства и достояния мирового искусства, которые собрала и сберегла наша страна, несмотря ни на что.
Автор публикации
